Казус Балашихи: выборы, которые нельзя назвать выборами

Казус Балашихи: выборы, которые нельзя назвать выборами Специалист по избирательному праву Андрей Бузин о нарушениях на выборах в подмосковной Балашихе Выборы совета депутатов городского округа Балашиха (более 306 000 избирателей, в округ входит и город Железнодорожный) состоялись 26 апреля 2015 г. Три месяца перед этим длилась избирательная кампания. Все это время я внимательно следил за тем, как работает территориальная избирательная комиссия, организующая выборы (ТИК города Железнодорожный), а 25–26 апреля участвовал в работе ТИК как ее член с совещательным голосом. ТИК Железнодорожного входит в число не самых открытых в России комиссий (я работал не менее чем в полсотне ТИК), а сами выборы далеки от конституционной характеристики «свободные». На них из всех щелей были видны уши административного влияния с характерными технологическими особенностями российских выборов последних лет. ТИК Железнодорожного возглавляет А. Кравченко – коллега действующего главы города и одного из кандидатов Е. Жиркова, бывший его подчиненный. Председатель ТИК, проводящий выборы своего бывшего шефа и соратника, – само по себе нонсенс, но закону это не противоречит и на практике исключением не является. Дополнительные черты этой обычной для России ситуации придают два обстоятельства: 1) характер у Кравченко крутой, брутальный, что поддерживается ребятами крепкого телосложения, которые в Балашихе любят покрасоваться в избирательных комиссиях; 2) в последнее время организаторы общероссийских выборов стараются придать им благопристойный вид – в Балашихе же организаторы действовали очень грубо. Открытость и гласность работы ТИК обеспечивается в первую очередь доступом всех участников выборов к ее деятельности и документам. С этим в ТИК Железнодорожного было плохо. Она по традиции расположилась в здании местной администрации, вход в которую охраняется от граждан службой безопасности. Без спецразрешения проникнуть в помещение невозможно. Заседания комиссии проводились спорадически, неожиданно для «нежелательных» членов комиссии, иногда после 22 часов. Много раз «нежелательным» членам ТИК сообщали о заседании за несколько минут до начала, а об итоговом заседании меня не оповестили вообще. Попытки ознакомления с документами встретили классически издевательское отношение к этому праву: сначала речь зашла о пятидневном рассмотрении заявлений; после упорных требований появился регламент порядка ознакомления: в течение часа в рабочие дни с возможностью «15-минутных технических перерывов». После этого попытки ознакомления с документами свелись к утверждениям секретаря комиссии, что сейчас этим занимаются другие: стандартный бюрократический прием, дезавуирующий законные права. Чтобы лучше понимать механизм организации российских выборов, надо представлять себе, что такое «административный избирательный штаб» (АИШ). Штабы есть у всех серьезных кандидатов, хотя в законодательстве этот термин не формализован. Но у не административных кандидатов штаб имеет более-менее очерченные границы и состоит из набранных на избирательную кампанию лиц. У основного участника выборов – администрации (которую формально представляют кандидаты от «Единой России», «самовыдвиженцы», а иногда и кандидаты от других партий) – АИШ размыт и включает работающих за зарплату, премии, карьеру и т. д. чиновников и журналистов, электоральных консультантов. Последние иногда временно нанимаются на должности в администрации или в комиссии и работают за бюджетные деньги. Очевидно, что это использование средств помимо избирательного фонда. Юридическая часть АИШ является решающей силой избирательной комиссии, организующей выборы. Она готовит основные документы и планирует «юридические» действия. Это дает административным кандидатам информационное превосходство над другими и полностью обесценивает принципы невмешательства власти в работу избирательных комиссий и равенства кандидатов. Так было и в Железнодорожном. Закрытость ТИК в этом плане лишь признак наличия теневого АИШ. Активность АИШ привела, как это часто бывает, к стерилизации избирательного бюллетеня до состояния, когда альтернативность выборов превратилась в декорацию. АИШ чувствует себя достаточно уверенно, он находится под прикрытием старших товарищей и может не замечать требований закона об обязательном приглашении членов ТИК на заседания. По всей вероятности, с его ведома в день голосования была допущена агитация за административных кандидатов. АИШ надежно защищают другие органы власти, а за «перегибы» он как максимум рискует получить небольшое взыскание от старших товарищей. На выборах в Балашихе отразилась суть современной российской технологии искажения института выборов, использование административных ресурсов для обеспечения нужного результата выборов – самосохранения власти. Этого достаточно для того, чтобы говорить об отсутствии свободных выборов. Нельзя сказать, что это самая жесткая технология; более жесткой является прямая фальсификация волеизъявления избирателей, т. е. нарушения в день голосования и при подсчете голосов. Можно было бы ожидать, что, применяя «мягкие» технологии, администрация откажется от более жестких, чтобы не давать повода для явных упреков. С 2012 г. прямые фальсификации не поощряются на самом высоком уровне, и их уровень на федеральных и некоторых региональных (например, московских) выборах снизился. В Балашихе организаторы выборов не смогли отказаться от прямых фальсификаций. И получился скандал. Последняя стадия избирательной кампании 1) более формализована, нарушения на этой стадии легче проследить; 2) кратковременна, поэтому здесь можно сконцентрировать большие человеческие ресурсы; 3) на ней акцентируется внимание СМИ и пропагандистов. Организация честных выборов – обязанность государства, и, если бы оно с этим справлялось, общественных контролеров не потребовалось бы. Немцам, например, редко приходит в голову прийти в избирательную комиссию во время подсчета голосов, хотя двери открыты для каждого, а члены комиссий зачастую сотрудники местной администрации. В России в ответ на желание активистов прорваться наблюдателями на избирательные участки государство возвело многочисленные барьеры. Тем не менее после выборов Госдумы 2011 г. наблюдательское движение приобрело значительные масштабы. Помимо ранее существовавшего «Голоса» возникли реальные общественные движения «Гражданин-наблюдатель» и «Сонар», а также – в качестве попытки их нейтрализации и имитации общественного наблюдения – многочисленные псевдообщественные объединения. Понятно, что сложившаяся в Балашихе ситуация не могла не вызвать острого желания понаблюдать за тем, как будет проходить последняя стадия выборов. Задолго до дня голосования родилось подозрение, что АИШ там вошел в раж. Перед выборами независимые наблюдатели приложили максимум усилий, чтобы предупредить возможные конфликты между ними и организаторами выборов. В областную комиссию было направлено письмо с уведомлением об общественном наблюдении и с предложением о сотрудничестве. Перед днем голосования автор этой статьи неоднократно разговаривал с председателем Мособлизбиркома И. Вильдановым об этом предложении. Предложение было проигнорировано. Организаторы выборов умышленно не шли на взаимодействие с наблюдателями. Добросовестные и квалифицированные наблюдатели, которых, впрочем, хватило только на один избирательный округ в городе Железнодорожном, буквально за руку поймали фальсификаторов и документально зафиксировали вброс бюллетеней – устаревший и банальный способ прямой фальсификации. Поскольку он требует еще и фальсификации при подсчете, многие из настоящих наблюдателей были удалены с подсчета, он производился с грубым нарушением процедур. В первых комментариях Вильданов пытался поставить под сомнение сообщения о вбросах. Когда голословно отвергать видеодоказательства стало невозможно, тональность его высказываний изменилась. Полились упреки, что некие злые силы провоцируют скандалы на избирательных участках, мешают работать комиссиям, превышают полномочия, фотографируют не то, что надо, и не так, как надо. Не обошлось и без тиражируемых в государственных масштабах высказываний о финансировании наблюдательских организаций из-за рубежа. Вильданов говорил даже о «наблюдателях-нацистах». Балашихинские выборы не имеют никакого отношения к институту, который в Конституции называется «высшим проявлением воли народа». На них были нарушены принципы института выборов. Они были организованы так, что избранный меньшинством избирателей «представительный» орган представляет не население, а лишь действующую администрацию. Впрочем, это не единственный, а скорее типичный (в части первых этапов избирательной кампании) пример деградации института российских выборов. Автор – председатель Межрегионального объединения избирателей