Страна на дожитии

Страна на дожитии Почему государство советует нам жить сегодняшним днем Пенсионные накопления снова могут заморозить, хотя еще полгода назад правительство обещало этого не делать. При таких постоянно меняющихся правилах игры становится бессмысленно планировать не только будущую пенсию, но и завтрашний день. И, кажется, государству сегодня подобная общественная апатия только на руку. Осталось около трех месяцев, чтобы определить, что делать с накопительной частью пенсии: продолжать ее формировать или отказаться от нее. В первом случае накопительная остается в ведении гражданина, и он может ее инвестировать. Во втором все взносы будут перечисляться сразу в страховую часть, она используется государством для выплаты пенсий сегодняшним пенсионерам. С 2016 года все «молчуны» автоматически лишатся накопительной части, все их взносы станут страховыми. Однако с учетом нашей виртуозной экономической политики этот в теории важный выбор для граждан становится формальностью. Накопительную часть правительство замораживало уже несколько лет подряд. Весной этого года вопрос о судьбе накопительного компонента должен был быть решен окончательно. Впрочем, «окончательного решения» не получилось – наступило время подготовки бюджета на 2016 год и власти вновь открыли дискуссию по этому вопросу. Как результат, доверие к пенсионной системе и уж тем более к инструментам ее софинансирования гражданами опять подорвано. Но даже если сохранить накопительную часть своей пенсии, не факт, что скопленная сумма будет хоть сколько либо значимой с учетом растущей инфляции. В отличие от страховой части ее не индексируют, а получаемая к концу года доходность от инвестирования порой в несколько раз ниже уровня инфляции. Что делать с накопительной частью пенсии Распорядиться пенсией и не прогореть В общем, возможность осознанного выбора практически обессмысливается. Хотя сама система накопительной пенсии вводилась именно для того, чтобы граждане учились управлять своими средствами, планировать и быть в ответе за свое будущее, а не просто с обреченностью ничего не решающего иждивенца ждали своего пенсионного возраста и нищей, по меркам развитых стран, пенсии. Не удивительно, кстати, что пенсионный возраст в России называют ужасным термином «дожитие». Похожая ситуация складывается и со скандальным капремонтом. Одной рукой государство дало возможность гражданам самим выбирать, на что и как копить свои деньги (за это, кстати, долго боролись в Госдуме), другой – их забирает, попросту не разъяснив людям, как именно такой возможностью воспользоваться. Ведь властям на местах объективно невыгодно, чтобы люди самостоятельно собирали средства на капремонт на счетах домов, а не отдавали в абстрактный региональный фонд – чем больше в нем денег, тем шире можно развернуть работы по госзаказу. Попытки приучить граждан к ответственности, вере в себя, а не только в государство, закончились в новой России лет десять назад, как только нефть взлетела в цене, и доходов от нее стало хватать, в том числе, на социальные нужды. Фактически вся страна тогда, свернув ранее начатые реформы, ушла в юном возрасте на пенсию: делать ничего не надо, пусть нефть работает. И это всех — и власть, и население — устраивало до кризиса 2008—2009 годов. Именно тогда руководство страны, как сформулировал в своей открытой лекции «Ловушка колеи» декан экономического факультета МГУ Александр Аузан, приняло «политически гениальное, но экономически катастрофическое решение», решив купить лояльность бюджетников и пенсионеров повышением их доходов. Но сырьевая экономика России оказалась не в состоянии нести такой груз, как социальное государство. Сегодня, когда резко подешевевшая нефть еще больше усугубила проблемы в экономике, казалось бы, самое время вернуться к реформам: если государство не может обеспечить своих «детей», то пусть хотя бы не мешает им стать «взрослыми», выпустит из-под опеки, даст возможность заработать и на себя, и на страну — ведь, по расчетам экономистов МГУ, российский гражданин платит сегодня налог аж в 48% своего дохода. Почему никто не верит программе капремонта Дом, где деньги лежат «Но только он этого не знает, — говорит Аузан. — В лучшем случае он полагает, что платит 13% подоходного налога, а там же еще акцизы на табак и алкоголь, импортные пошлины на автомобили, налог на добавленную стоимость, социальный налог, который на самом деле есть, конечно, налог на рабочее место этого человека. То есть платим мы столько же, сколько и европейцы.» Получается, это все-таки мы содержим государство, а не оно нас. Но тогда, может, мы вполне в состоянии сами решать, на что тратить собранные средства — хотя бы ту часть бюджета, которая складывается из наших налогов. На пенсии или на «Искандеры». На развитие медицины или на сжигание продуктов. Вот только такая постановка вопроса сегодня особенно невыгодна власти: не выпуская людей из-под неустанной опеки государства, проще маневрировать их деньгами, которых в сложившихся экономических условиях просто неоткуда больше взять. Не у сырьевых же монополий, которые и так беднеют на глазах. Лучше «заморозить» накопительные пенсии. Авось, еще год протянем, а там, может, или нефть подрастет в цене, или еще как-нибудь выкрутимся. Не самая выигрышная позиция для страны, смотрящей в будущее. Скорее попытка заткнуть дыры тонущего корабля здесь и сейчас. Государство сегодня выступает как психолог: живите сегодняшним днем. Прошлое уже прошло, а будущее еще не наступило. Кто знает, что будет завтра? Вы не знаете, и мы не знаем. В общем: заплатите налоги, скиньтесь на пенсии, и спите спокойно. Государство все решит за вас.