Мимолётности

Собственно, по итогам минского перемирия кремлёвская верхушка и в самом деле может вздохнуть с облегчением и удовлетворением. Она хорошо поработала и сделала для слива Новороссии всё, что только было в её силах и что от неё зависело. Дальнейшее обрекание Донбасса на участь Сербской Краины – это уже дело рук Украины и НАТО, Москва не всесильна. Получится у них или нет, непонятно; нам остаётся только разобрать, как дошли мы до жизни такой и что будет дальше. Большая работа на эту тему откладывается, как минимум, на октябрь, а пока будем собирать отдельные свидетельства идущего разложения. 1. Заботливость Несколько дней назад стало известно, что кремлёвский президент Путин запретил российским банкам уходить с Украины, несмотря на многомиллиардные убытки, в частности, заявив председателю правления ВТБ: «Работу, безусловно, надо продолжать. Прежде всего потому что в банковском секторе Украины российские финансовые учреждения занимают более 30%, и если мы приостановим свою работу, это будет дополнительным большим, очень серьезным ударом по украинской экономике. А мы в этом не заинтересованы», – сказал Путин. Он подчеркнул, что Россия заинтересована в том, чтобы у нее был надежный, стабильный партнер. «Поэтому, несмотря не все трудности, надо продолжать работу. Тем более что, насколько я себе представляю, отношения с Центральным банком Украины у нас вполне партнерские». 2. Лучший украинец года Почти одновременно пришла весть, что РФ, как ни в чём не бывало, продаёт Украине уголь. Чтоб не замёрзли, родимые. Первая мысль, возникающая при прочтении этих новостей, – передать пламенный привет пропагандистам ХПП, рассказывавшим, что Украина потерпит неминуемый экономический крах и это позволит Новороссии обрести самостоятельность. На самом же деле, во-первых, даже если города Украины и будут замерзать, то из этого никак не следует, что изменится антирусская политика Украины. Успешные майданы в Киеве проходят тогда и только тогда, когда это нужно американцам, а не тогда, когда ухудшается экономическое положение. Во-вторых, оказалось, что, если Украина и потерпит экономический крах, если и будет мёрзнуть зимой, то не благодаря, а вопреки путинским планам. Он же делает всё, чтобы экономический крах предотвратить. Как и предыдущие 23 года, РФ соблюдает рамочные условия раздела СССР и финансирует нежизнеспособное государственное образование с центром в Киеве, чтобы оно ненароком не окочурилось. При объективном обвале производства на Украине, масштабном сокращении экспорта из-за войны на Донбассе, сокращении сбора налогов, у киевской хунты находятся деньги на выплату зарплат и пенсий, на ведение войны. И основная помощь по-прежнему идёт не от Европы, а от России! Казалось бы, если Россия сдала Украину Европе, а Украина подписала чудовищный договор об ассоциации с ЕС, обрекающий её на экономические бедствия переходного периода, то пусть Европа и заботится об экономической стабильности Украины, нет? Казалось бы, если Украина разбомбила свой самый русский регион, в котором с начала зимы будут умирать от холода и голода новые тысячи русских, с какого бодуна Россия должна спасать от холода ту часть Украины, с которой пришла война на Донбасс, звериной ненавистью которой уничтожение Донбасса подписывается? Однако логика кремлёвского президента работает по-другому. В отличие от Донбасса, ни Киев, ни Галичина не замёрзнут, не пострадают – и всё благодаря помощи Москвы. Складывается впечатление, что Хитрый План Путина состоит в том, чтобы получить звание «лучший украинец 2014 года». Будь у меня такая возможность, я бы передал ему, что надежда обречена на провал. Киевские украинцы – не немцы и в данном случае благодарности не последует. Разве что, будут повесне убивать ещё больше русских. 3. Понять попа по приходу Оказывается, фондом «Общественное мнение» проведен опрос россиян, кого они считают моральным авторитетом. На первом месте Путин с 36%, показавший народу образец нравственности своей речью 4 марта о защите русских соотечественников на Украине. Затем с 6% идёт министр Лавров, так мужественно настаивавший на выполнении соглашений от 21 февраля, затем Женевских договорённостей и наконец продавивший Минский протокол. Виталий Чуркин, уломавший боснийских сербов уйти с гор вокруг Сараево и обрёкший их на поражение, поместился рядом со Сталиным и Третьяком, а режиссёр Никита Михалков, недавно с мягкого барского кресла поучавший Одессу показать свою русскость и грозивший врагам страны носиковской фразой «слушайте русское молчание!», стал на одной позиции с Медведевым. 4. Недокомплект Почти не замеченным прошло сообщение, что председатель парламента Новороссии Олег Царёв создаёт группу для мозгового штурма проблем молодой республики. Экспертно-аналитическую структуру назвали Центром стратегического планирования, работать она будет в Москве, приглашены в роли участников такие знаковые фигуры, как политологи Ростислав Ищенко и Александр Чаленко, блоггер Александр Роджерс, одесский депутат Игорь Марков. Мне кажется, Олег Анатольевич явно недоработал с подбором кандидатов. Как минимум, следовало пригласить Дзыговбродского, Фёдорова и Кургиняна. 5. Особая роль Та функция, которую выполняют пропагандисты «хитрого плана» в происходящей мерзости, не нова в человеческой культуре. Их задача – заткнуть рот всем алармистам рассказами, что всё в порядке и под контролем, начальство обо всём позаботится, а любые признаки неминуемой катастрофы – это только видимость, для лучшего обмана врага. Не обладая конкретным знанием предмета, они перепевают друг у друга успокаивающие выдумки, изначально не имеющие ничего общего с реальностью, и в итоге убеждают друг друга и остальных. А потом наступает – у тех, кто к ним прислушивался, – похмелье и недоумение: как же так? Вроде, всё делали правильно – и такой тотальный разгром. Обманул подлый враг… Навскидку вспомнился пример таких успокаивателей из школьной программы по литературе: «А н я. Фирса отправили в больницу? Я ш а. Я утром говорил. Отправили, надо думать. А н я (Епиходову, который проходит через залу). Семен Пантелеич, справьтесь, пожалуйста, отвезли ли Фирса в больницу. Я ш а (обиженно). Утром я говорил Егору. Что ж спрашивать по десяти раз! Е п и х о д о в. Долголетний Фирс, по моему окончательному мнению, в починку не годится, ему надо к праотцам. А я могу ему только завидовать. (Положил чемодан на картонку со шляпой и раздавил.) Ну, вот, конечно. Так и знал. (Уходит.) Я ш а (насмешливо). Двадцать два несчастья... В а р я (за дверью). Фирса отвезли в больницу? А н я. Отвезли. В а р я. Отчего же письмо не взяли к доктору? А н я. Так надо послать вдогонку... (Уходит.) … Л ю б о в ь А н д р е е в н а. Теперь можно и ехать. Уезжаю я с двумя заботами. Первая — это больной Фирс. (Взглянув на часы.) Еще минут пять можно... А н я. Мама, Фирса уже отправили в больницу. Яша отправил утром. … Сцена пуста. Слышно, как на ключ запирают все двери, как потом отъезжают экипажи. Становится тихо. Среди тишины раздается глухой стук топора по дереву, звучащий одиноко и грустно. Слышатся шаги. Из двери, что направо, показывается Фирс. Он одет, как всегда, в пиджаке и белой жилетке, на ногах туфли. Он болен. Ф и р с (подходит к двери, трогает за ручку). Заперто. Уехали...» http://miguel-kud.livejournal.com/78692.html